В ночь начала бунта в Олларии Лионель Савиньяк, заручившись поддержкой брата, берет на себя исправление хода событий в пылающем городе. Марианна пробирается во дворец для беседы с кардиналом и королевой. Рокэ Алва и Ротгер Вальдес с помощью Ричарда Окделла разбираются с мистикой в Лабиринте раттонов, после чего попадают в Надор и отвозят в замок лишившегося сознания юношу. Айрис Окделл с Луизой Арамона покидают Олларию в сопровождении Валентина Придда и его братьев, потерявших отца, которого ранее убивает генерал Рокслей, и прибывают в Надор позже. Рокэ Алва получает поддержку маркграфа Бергмарк и с подкреплением едет на выручку к Рудольфу Ноймаринену, который пытается прорваться в столицу через осажденный бунтовщиками Ноймарский тракт. Вскоре туда же прибывают Ротгер Вальдес и Валентин Придд с его гвардейцами. Марсель Валме берет под свою опеку Дженнифер Рокслей и увозит ее в Валмон от опасностей столицы. Альдо Ракан и Робер Эпинэ выбравшись из Лабиринта раттонов попадают в Алат. Мэллит, замерзшую в реке, находят рыбаки на окраине Олларии. Руперт фок Фельсенбург избавляется от наваждения, насланного на него раттонами, и разговаривает с кэцхен, которая сообщает ему, что он находится в плену у талигцев и кроме того, неизлечимо ранен с точки зрения обычной медицины, но ему могут помочь иные силы.
Герцога Эпинэ жизнь никогда не радует. Герцог Эпинэ - совесть всея Талигойи)))
*тяжело вздохнула* Это как-то слишком печально. Попробуйте радоваться хоть иногда. Например, когда кто-нибудь в Талиге поступает по совести). Это так, для начала. А потом можно будет придумать новые поводы)
Отправлено: 31.05.14 19:24. Заголовок: Адела Мартин пишет: ..
Адела Мартин пишет:
цитата:
Спасать меня - занятие слишком хлопотное))
А не спасать нельзя) Адела Мартин пишет:
цитата:
*тяжело вздохнула* Это как-то слишком печально. Попробуйте радоваться хоть иногда. Например, когда кто-нибудь в Талиге поступает по совести). Это так, для начала. А потом можно будет придумать новые поводы)
Отправлено: 05.06.14 06:28. Заголовок: Меня вообще-то пока ..
Меня вообще-то пока тут нет, но вчера после зачета меня порадовали вот таким клипом. Алва таки страшный тут) И откуда на на нем кираса то? А Дорак на Штанцлера похож... Окделла, к счастью, видно было плохо. Но видео все равно понравилось)
– У меня есть облитые золотом иммортели, – Мелхен взяла подарок и улыбнулась. – Шипы этой ветви защитят их красоту от кота, но она хороша и сама по себе… Вы громко кричали, но глаза ваши смеются, значит, беды нет?
– Вы мне ничего не должны. Когда адмирал цур зее Кальдмеер после освобождения из плена… гостил в Южной армии, вы отнеслись к нему с пониманием. Я запомнил. – Мне говорили, что Фельсенбурги всегда платят долги. – Это не наш девиз. Долги слишком часто исключают друг друга.
– Я не Бешеный, – твёрдо сказал Руппи и, глянув на собеседника, уточнил, – то есть не вице-адмирал Вальдес, но я попробую.
– Я не вижу достойного выхода, и это меня расстраивает. Казнь пойманных разбойников при сохранении жизни той, кто их нанял, произведет неприятное впечатление на горожан. Помиловать всех тем более невозможно. Боюсь, мне придется передать дело Проэмперадору.
– Рокэ… Сколько раз я обязан вам жизнью? – Мне – нисколько. Вы цените жизнь, даже когда она ведет себя с вами мерзко, и жизни становится перед вами стыдно. В конце концов, вы будете счастливы, иначе зачем бы светило солнце? – Солнце? – Луна, звёзды, костры, свечки... Догоняйте или… страдайте!
– Добрый день, Валентин. Радоваться при виде вас у меня начинает входить в привычку... – Я испытываю это чувства второй раз, – негромко сказал Спрут. – Обстоятельства предыдущих встреч исключали радость. По крайней мере, с моей стороны.
– Так не женятся! Хуже того, так не собираются ни в море, ни на войну. На кого ты похож, а ведь через полтора часа ты будешь в ответе за невинное создание. Будь я дядюшкой Везелли я бы нашел нужные слова и таким образом исполнил бы свой долг, но слов у меня нет... Остается действие, и оно сейчас будет.
«Дитя моё, – написала она, дорвавшись до пера и одиночества, – наконец-то я сделала то, что от меня годами добивались Жозина и эта поэтичная гиена, а именно бросилась тебя защищать. Если бы ты кого-нибудь размалевал мне было бы много проще, но я как-то справилась…»
– Мой дорогой, вы ждете от меня невозможного. Я влюблен в гальтарское искусство, это так, но истинно влюбленный не в состоянии говорить о низменном, даже зная, что оно неотторжимо от предмета чувств. Мы носим в своем сердце блеск очей, дрожание ресниц, выбившийся из прически локон, нежный смех, но не… иные звуки, издаваемые человеческим телом помимо нашего желания. Что бы вы сказали о поэте, воспевающем отрыжку своей красавицы, о худшем я даже не упоминаю! Если вам нужны уродливые подробности, ищите тех, кто испытывал уродливые чувства. Адепты Чистоты и Истины выискивали и уничтожали творения гальтарского гения, и не постыдились оставить поучения. Эти писания омерзительны, но только там вы найдете следы высохшей рвоты…
– «Над памятью своею мы не властны». – Дурацкий разговор, нечего было его заводить. – Если мне не верите, поверьте хотя бы великому Веннену, если про такого слышали. – Веннена очень любила ее величество, – голос Селины слегка дрогнул. – Ее… Она умерла, когда читала Веннена, но он неправ. Вы же служили у Монсеньора! Он помнит только то, что надо, поэтому с ним очень легко, а ведь он почти регент. Монсеньору можно все сказать, и он поймет, а с вами лучше не говорить, потому что вы не поймете ничего, решите, что вас обижают, начнете думать о плохом, и оно сбудется. Из-за вас, но вы скажете, что это судьба или ещё кто-нибудь. Сегодня вы на Уилера подумали, а он никогда вас не вспоминает, ему не интересно. Вот про Монсеньора он говорит. Что столько ни одна лошадь не вытащит.
– Если в Акону войдёт враг, любой, вы сделаете все, что он потребует. Сперва, чтоб спасти свою шкуру, потом, чтобы спасти свой сан со всем причтитающимся. Вы не только пустите во Врата любого, кто озаботится сунуть вам в нос пистолет, вы станете молиться хоть за дриксов, хоть за дуксов и проклинать Талиг. Не забывая переваливать чужие подлости и собственное предательство на паству. – Это был приказ… Я выполнял приказ… – Кажется, я это уже слышал, – отчеканил Лионель, – кажется, в Бергмарк. Кажется от тех, кто удрал с Колиньяром, а, может, и от самого Колиньяра. Сэц-Алан, вызовите конвой.
– Кроме устройства собственных дел, Вам следует доложить Проэмперадору о мортире по имени «Графиня». Из неё Курт сделал свой последний выстрел, который все хоть сколько-нибудь сведущие люди называют великим. Я узнала, что командующим артиллерией Западной Армии по Вашему предложению стал некий Редер. Курт о нем не упоминал, хотя рассказывал мне о лучших офицерах, очевидно, лучшие из лучших погибли на Мельниковом лугу. В любом случае, генерал Вейзель хотел, чтобы «Графиня» приняла участие в штурме Мариенбурга, и Вы должны проследить за исполнением этого желания. Я не уверена, что Редер сможет должным образом распорядиться этим орудием, а маршал Савиньяк, при всех его достоинствах, потерял трофейный парк. Сперва я считала это ошибкой, но после встречи с Проэмперадором мне стало ясно, что пушками он пожертвовал намеренно. Рассчитывать на его особое внимание к «Графине» не приходится, однако в память о Курте он…
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме